Почему большинству людей смешно, когда кто-то падает?

Юмор — субъективное чувство, за исключением случаев, когда люди спотыкаются и падают. Будь то древние римляне или греки, на протяжении всей истории человек искренне смеялся над падающим человеком. Но почему?
Почему большинству людей смешно, когда кто-то падает?
YouTube

Это очень странная и травмоопасная шутка, почему же нам смешно?

Падения — универсальная шутка

Наше восприятие юмора зависит от культуры и от сложного взаимодействия между эмоциями, личностью и социальными ценностями. «Изюминка», которая рассмешит одну аудиторию, может не понравиться другой.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Однако существуют определенные фундаментальные аспекты юмора, которые пересекают социальные и культурные границы, делая их универсально смешными. «Падения» попадают в эту категорию. Они неуклюжи, абсурдны, иногда катастрофичны, но чаще всего веселы. Они вызывают смех не только у людей, но и у животных. Весьма вероятно, что если бы группа обезьян увидела, как вы поскользнулись на банановой кожуре, они бы все разразились смехом!

В чем же секрет?

Падения неожиданны

YouTube
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Никто не падает постоянно, поэтому это всегда неожиданно. Согласно теории несоответствия должна существовать фундаментальная несовместимость между ожиданиями и реальностью, чтобы мы могли найти что-то смешным.

У нас есть определенные представления, которые определяют нормальный порядок вещей для нас в повседневной жизни. Согласно теории несоответствия, мы испытываем удовольствие, когда сталкиваемся с переживанием, в котором нарушается нормальный порядок вещей — это может выражаться и в форме смеха.

Концепция игрового фрейма

Согласно Грегори Бейтсону, мы обычно определяем наши действия как «серьезные» или «забавные». Когда наш разум помещает реальную жизненную ситуацию в контекст, который считается несерьезным, устанавливается «игровая рамка», или «игровой фрейм».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Падение потенциально может травмировать человека, но его выражение лица и размахивающие жесты могут сделать всю сцену похожей на кадр прямо из мультфильма.

Однако, если бы вы посмотрели на человека, падающего с 27-го этажа здания, вы, скорее всего, ахнули от ужаса, вместо того чтобы смеяться. Неизбежность травмы или даже смерти полностью исключает создание несерьезного контекста или игрового фрейма и предотвращает смех.

Теория «хорошего нарушения»

Эта теория основана на работах лингвиста Тома Витча и объединяет все остальные теории смеха в одну. Согласно теории, смех возникает, когда одновременно выполняются следующие условия: (1) ситуация является нарушением; (2) нарушение безвредно или доброкачественно; и (3) оба восприятия происходят одновременно.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Все, что вы находите тревожным или неправильным — это нарушение. Падения могут представлять физическую угрозу и, следовательно, представлять собой нарушения в повседневной жизни. Второе условие выполняется только тогда, когда нарушение безвредно или происходит в безопасном контексте. Таким образом, падения, которые кажутся менее рискованными с точки зрения физической травмы или боли, с большей вероятностью вызовут смех.

почему мы смеемся, когда кто-то падает
Unsplash
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Когда вы смотрите видео на YouTube, часто могут попадаться действительно опасные падения. В этом случае ученые отмечают, что мы смеемся, так как психологически и физически находимся на большой дистанции от жертвы.

Виновато общество

Теории смеха, рассмотренные выше, оправдывают юмор в падениях, рассматривая его с психологической точки зрения. Однако такую «шутку» также можно объяснить со стороны социального контекста.

Общество учит нас смеяться над глупым или неосторожным поведением. Поскольку никому не нравится, когда над ним смеются, есть вероятность, что это помогает нам устанавливать твердые правила.

Вы просто рады, что это были не вы

Временами мы смеемся над несчастьем других, испытывая при этом облегчение от того, что это случилось не с нами. Некоторые исследователи предполагают, что это дает нам чувство превосходства наряду с внезапным осознанием того, насколько мы лучше жертвы.