Вы знали, почему бабушек стали называть «божий одуванчик»? А ведь всему виной страшная болезнь!

На первый взгляд может показаться, что напрасно мы выбрали для объяснения выражение «бабушка, божий одуванчик», ведь здесь все предельно просто и понятно. Красивая и печальная ассоциация: жизнерадостный одуванчик, который из ярко-желтого цветка скоро превратится в пушистый белый шарик. Достаточно одного дуновения ветерка, чтобы тот разлетелся, оставив лишь память о себе. Так и седые волосы дам почтенного возраста, словно отцветший одуванчик, напоминают об утекающих годах. Вот только почему «божий»? Да потому, что история возникновения устойчивого словосочетания куда более глубокая и интересная, чем мы привыкли думать.
Вы знали, почему бабушек стали называть «божий одуванчик»? А ведь всему виной страшная болезнь!

Выражение «божий одуванчик» получило свою известность еще в 19 веке, благодаря запискам земских докторов и врачей. В ту пору улицами города заправляла эпидемия сыпного тифа, который особенно плохо переносили люди пожилого возраста. Считалась, что заражение происхидило через вшей. Поэтому врачи первым делом брили своих пациентов наголо, чтобы предотвратить распространение заразы. Эта страшная болезнь забирала последние силы у человека, особенно у пожилого.

Впервые выражение «божий одуванчик» стали употреблять батюшки, приписанные к больницам: они приходили в комнаты и палаты для отпускания последних грехов

Иногда их встречали старики с полупрозрачными тощими лицам, которым чудом удалось выжить. На их головах местами начали пробиваться редкие, седые, старческие волосы. В обессиленном, сгорбленном силуэте еще оставались силы, чтобы сделать пару шагов к окну. Считалось, что «Господь на них только дунет и все». Ну чем не одуванчик? А с учетом того, что они были чуть ли не одной ногой на том свете и уже готовы были пожать руку Богу, неудивительно, что доктора с присущим им цинизмом начали называть несчастных «божьими одуванчиками».

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Со временем выражение прижилось, его можно встретить даже в знаменитом словаре Даля. До сих пор мы часто так говорим о хрупких и безобидных, тихих и незаметных, неспособных на грубое слово людях, чья голова полностью покрыта сединой. Они смиренно и покорно доживают свой век, стесняясь лишний раз спросить.