Чудовищная операция «Тиргартенштрассе-4»: как в нацистской Германии убивали людей с инвалидностью и психически больных
С начала 30-х годов многие немецкие психиатры, врачи и теоретики, изучающие расовую биологию, все чаще высказывали евгенические идеи, которые обосновывали концепцию социальной гигиены общества.
По мнению немецких евгеников, генофонд совершенной арийской расы требовал очищения от «ошибок природы». Так, профессор Альфред Хохе считал, что недееспособные люди по сути являются «балластами в оболочке» Они не могут трудиться и приносить экономическую пользу государству, а значит не должны иметь права на существование. Того же мнения придерживался юрист Карл Биндинг, который предлагал создать специальные комиссии по отбору и уничтожению людей.
Все началось с официального письма, которое однажды попало прямо на стол Гитлера. В тексте сообщения одна немецкая семья умоляла фюрера дать разрешение на умерщвление больного ребенка. Супруги просили облегчить их мучения и забрать недееспособного сына. История закончилась тем, что мальчику сделали смертельный укол. Пресса широко освещала происходящие события, находя всевозможные оправдания преступлению.
С этого момента началась массовая пропаганда нацистской программы по умерщвлению «второсортных людей». По улицам развешивались плакаты с громкими лозунгами: «Этот больной за время жизни обходится народу в 60 000 рейхсмарок. Гражданин, это и твои деньги!».
На государственном уровне эвтаназию узаконил Адольф Гитлер, подписав секретное распоряжение в октябре 1939 года. Однако официально документ датировался 1 сентября: операцию хотели провести «под шумок» , прикрываясь начавшейся войной.
Руководителем программы стал личный врач фюрера Карл Брандт, который, не медля, распорядился провести ревизию во всех психиатрических лечебницах Германии и оккупированных территорий. Сначала «зачистке» подверглись дети до 3-ех лет с диагностированными ментальными проблемами. Следом внимание медиков-палачей привлекли подростки в возрасте до 17 лет.
Каждый младенец, появлявшийся на свет в одной из поликлиник, ставился на учет. На основе анкет, заполненных медицинскими сотрудниками, отделение берлинской рейхсканцелярии по адресу Тиргантенштрассе, дом 4, определяло судьбу «неполноценных» людей.
Спустя время сотрудникам больниц и госпиталей было разрешено выносить смертельный приговор взрослым и старикам. Людям выписывали билет в один конец, отправляя в клиники «для эффективного лечения». До центров в Берлине, Бранденбурге, Пирне и других местах пациентов доставляли на серых фургонах с закрашенными окнами. Бдительность местных жителей притупляла надпись - «Некоммерческий больничный транспорт».
Для умерщвления в клиниках смерти использовались газовые камеры под видом душевых. Попадая туда, люди уже не возвращались. Тела кремировали, а родственники погибших спустя несколько недель и даже месяцев получали известие о неожиданной смерти - не выдержало сердце, оторвался тромб. Часто медсестры просто переставали кормить узников или ставили смертельные уколы: после инъекций пациенты погружались в глубокий сон и умирали на вторые сутки.
Слухи о преступлениях медицинского персонала и общественные волнения, вылившиеся на улицы в 1941 году, вынудили Гитлера подписать документ о прекращении программы истребления. Однако, вопреки официальному запрету, индивидуальные пытки продолжались тайно: к тому моменту число истребленных немцев и австрийцев достигло 70 000.
Как только война завершилась победой советской армии и союзников, врачи, проводившие эвтаназию, предстали перед Международным военным трибуналом во время Нюрнбергского процесса.
