Творение против творцов: как «ядро демона» убило своих создателей

Это событие также означало, что функциональное сердце третьей атомной бомбы, над которой работали ученые из Лос–Аламосской лаборатории в Нью–Мексико, известной как Проект Y, – 6,2-килограммовая сфера из очищенного плутония и галлия – не понадобится в военных действиях.

Если бы конфликт продолжился, это плутониевое ядро было бы вставлено во вторую сборку «Толстяка» и взорвалось бы над другим ничего не подозревающим японским городом всего четыре дня спустя. Как бы то ни было, судьба предоставила этим душам отсрочку, и устройство в Лос–Аламосе - на данный момент имеющее кодовое название «Руфус» – будет сохранено на объекте для дальнейших испытаний. Именно во время этих испытаний оставшаяся ядерная бомба, которая в конечном итоге стала известна как «ядро демона», получила это название.

Первая авария произошла менее чем через неделю после капитуляции Японии и всего через два дня после даты отмены третьей бомбардировки. Возможно, эта миссия так и не стартовала бы, но «ядро демона», застрявшее в Лос-Аламосе, все же нашло возможность убивать.

Ученые из Лос–Аламоса хорошо знали о рисках того, что они делали, когда проводили с ним эксперименты на критичность — средство измерения порога, при достижении которого плутоний станет сверхкритическим и вызовет цепную реакцию деления ядер. Трюк, выполненный учеными Манхэттенского проекта, частью которого была Лос–Аламосская лаборатория, заключался в том, чтобы определить, как далеко можно зайти, прежде чем начнется эта опасная реакция.

У них даже было неофициальное прозвище для экспериментов с высоким риском, которое намекало на опасность того, что они делали. Они называли это «щекотать драконий хвост», зная, что если они разбудят разъяренного зверя, они будут сожжены. И это именно то, что случилось с физиком из Лос-Аламоса Гарри Даглианом.

Ночью 21 августа 1945 года Даглиан вернулся в лабораторию после ужина, чтобы пощекотать хвост дракона в одиночестве – без других ученых (только охранник), что было нарушением протоколов безопасности. Работая, Даглиан окружил плутониевую сферу кирпичами из карбида вольфрама, которые отражали нейтроны, испускаемые ядром, обратно на нее, приближая ее к критической массе.

Кирпичик за кирпичиком Даглиан возводил эти отражающие стены вокруг ядра, пока его оборудование для контроля нейтронов не показало, что плутоний вот-вот станет сверхкритическим, если он добавит еще немного. Он потянулся, чтобы убрать один из кирпичей, но при этом случайно уронил его прямо на верхнюю часть сферы, вызвав сверхкритичность и породив свечение голубого света и волну тепла.

Даглиан немедленно протянул руку и убрал кирпич, заметив при этом покалывание в руке. К сожалению, было уже слишком поздно. В это короткое мгновение он получил смертельную дозу радиации. Его обожженная, облученная рука покрылась волдырями, и в конце концов он впал в кому после нескольких недель тошноты и боли. Он был мертв всего через 25 дней после несчастного случая. Дежурный охранник также получил несмертельную дозу радиации.

21 мая 1946 года один из коллег Даглиана, физик Луи Слотин, демонстрировал аналогичный эксперимент с критичностью, опуская бериллиевый купол над ядром. Как и кирпичи из карбида вольфрама до него, бериллиевый купол отражал нейтроны обратно в ядро, подталкивая его к критическому состоянию. Слотин тщательно следил за тем, чтобы купол – так называемый тампер – никогда не закрывал ядро полностью, используя отвертку, чтобы сохранить небольшой зазор. Этот зазор действовал как клапан, позволяющий достаточному количеству нейтронов вырваться наружу.

Метод работал, пока этого не произошло. Отвертка соскользнула, и купол опустился, на мгновение полностью накрыв «ядро демона» бериллиевым пузырем, отбросив на него слишком много нейтронов. Другой ученый в комнате, Ремер Шрайбер, обернулся на звук опускающегося купола, почувствовав жар и увидев голубую вспышку, когда ядро демона во второй раз за год достигло сверхкритического состояния.

Возможно, Слотин и поспешил исправить свою смертельную ошибку, но опять же, ущерб уже был нанесен. Он и еще семеро человек, находившихся в комнате, включая фотографа и охранника, подверглись воздействию вспышки радиации, хотя Слотин был единственным, кто получил смертельную дозу, причем большую, чем та, которая была получена Даглианом. Через девять дней после того, как отвертка соскользнула, Слотин умер.