Жертвы Манхэттенского проекта. Как погибали физики
Освоение ядерной энергии стоило человечеству очень дорого. За него было заплачено многими жизнями людей.
Несмотря на то, что вред от радиоактивного излучения был установлен к началу 1940-х, работа человека с ураном, радием, полонием, а потом и плутонием продолжалась по сути без соблюдения строгих правил безопасности. Всех беспокоило не то, что человек получит большую дозу облучения (иногда и летальную), а только «лишь бы не рвануло». Именно так выглядит работа во время Манхэттенского проекта в химической лаборатории Ок-Риджа, где готовили уран 235 и получали уран-235 и плутонием для атомных бомб, и в лабораториях Лос-Аламоса, где бомбу собирали.
Вот два эпизода из Лос-Аламоса:
«21 августа 1945 г. и 21 мая 1946 г. В обоих случаях активная зона состояла из двух полусфер плутония в дельта-фазе, покрытых слоем никеля толщиной 0,127 мм.
21 августа 1945 г. вокруг плутониевой сферы вручную укладывали кирпичи из карбида вольфрама весом по 4,4 кг. Контроль за приближением к критическому состоянию осуществляли с помощью нейтронного источника и нейтронных счетчиков, помещенных вблизи сборки. Работавший в одиночку экспериментатор подносил последний кирпич к сборке, заканчивая сооружение отражателя весом 236 кг, когда по нарастанию счета заметил, что этот последний кирпич приведет систему в надкритическое состояние. Он отдернул руку, но кирпич выскользнул и упал в центр сборки. Создавшегося отражения нейтронов было достаточно, чтобы система пришла в надкритическое состояние на мгновенных нейтронах и возник всплеск мощности. Экспериментатор отодвинул последний кирпич и принялся разбирать отражатель. Он получил смертельную дозу облучения и скончался через 28 суток. Энерговыделение составило 1016 делений.
Во втором случае авария произошла во время демонстрации способов создания металлических критических систем. Сборка состояла из той же плутониевой сферы, но с бериллиевым отражателем. Экспериментатор, проводящий демонстрацию, медленно опускал верхний полусферический бериллиевый кожух на сферу; один край его касался нижней бериллиевой полусферы, другой поддерживался отверткой. Экспериментатор держал кожух большим пальцем левой руки, введя его в отверстие, а в правой держал отвертку. Систему собирали на обыкновенном верстаке, никакой аварийной защиты, кроме контроля размножения нейтронов, еще не существовало. Рядом лежали детали и вещи, которые служили отражателями нейтронов. По-видимому, экспериментатор слишком быстро опустил бериллиевую полусферу и отложил ее от сборки. Восемь человек, находившихся в комнате, получили дозы 2100, 360, 250, 160, 110, 65, 47, 37 бэр (21, 3.6, 2.5, 1.6, 1.1, 0.65, 0.47, 0.37 Зв). Проводивший демонстрацию экспериментатор умер через 9 суток. В обоих случаях плутониевая сфера не претерпела никаких, изменений» (Источник: Обзор ядерных аварий с возникновением СЦР. Редакционная версия 2003 г. Отчет Лос-Аламосской национальной лаборатории LA-13638. Издан в мае 2000 г. Лос-Аламос, Нью-Мексико. Перевод на русский и дополнения для русского издания подготовлены Физико-энергетическим институтом, Обнинск, Россия, стр. 99 – 100.)
Когда Ричарду Фейнману было не до шуток
Будущий нобелевский лауреат, создатель квантовой электродинамики Ричард Фейнман, в 1940-ые годы работавший в Лос-Аламосе и Ок-Ридже, так описывает ситуацию.
«Вскоре выяснилось, что начальство определило, какое количество урана необходимо для создания бомбы – двадцать килограммов или что-то около того, – и решило, что такое количество этого вещества, очищенного, никогда на заводе в Ок-Ридже не скопится, а стало быть, и опасности никакой нет. Чего оно не знало, так это того, что нейтроны, когда они замедляются в воде, натыкаются на ядра урана чаще, и это еще слабо сказано. Всего лишь одной десятой – да нет, сотой части – названного количества урана, растворенного в воде достаточно, чтобы вызвать реакцию, порождающую радиоактивное излучение. А излучение это попросту убивает находящихся поблизости людей – и так далее. Все это было очень опасно, а решительно никакие меры предосторожности не принимались» (Р. Фейнман. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман! М., АСТ, 2011, стр. 159.)
В своей книге Фейнман приводит и такой эпизод. Он заметил, что после его довольно эмоциональных наставлений, сотрудники следят, чтобы бидоны с радиоактивным раствором не оказались близко друг от друга. И в тоже время эти бидоны ставят к одной и той же стенке в соседних комнатах и все время забывают, что фанерные стенки для радиоактивного излучения, можно сказать, не существуют. И Фейнман специально ходил по комнатам и смотрел, чтобы бидоны с растворами к одной и той же стенке не ставили.
И в Манхэттенском проекте, и в Атомном проекте Советского Союза практически весь уран и плутоний люди перетаскали руками. Многие были облучены, многие трагически погибли.