Гомеопатия: растворенная медицина

Христиан Фридрих Самуэль Ганеман (1755−1843) получил классическое медицинское образование в Лейпцигском университете. Начав практиковать, он достаточно быстро понял, что большинство методов современной ему медицины никуда не годятся. В 1790 году он перевел с английского труд британского химика, фармаколога и врача Уильяма Каллена Materia medica. Именно эта работа определила направление дальнейшего поиска Ганемана.

Проведя ряд опытов на себе, а затем и на своих пациентах, Ганеман пришел к выводу, что лекарственные вещества вызывают в организме такие же явления, как и болезни, против которых эти лекарства действуют специфически. Таким образом он обосновал практически принцип, известный еще античной медицине: Simila similibus curantur («Подобное лечится подобным»). Свое учение он так и назвал — гомеопатия, он же ввел термин аллопатия, что означало лечение препаратами, вызывающими симптомы, противоположные симптомам болезни.

Наглядно это означает следующее: если лук вызывает слезотечение и обильное выделение слизи из носа, препарат лука подойдет для лечения насморка, который сопровождается точно теми же симптомами. В XIX веке это выяснялось просто: здоровому человеку предлагалось некоторое время пить определенное вещество. Он записывал всё, что с ним происходило, все свои ощущения. За ним вдобавок наблюдал Ганеман и тоже делал записи. Составлялось некое подобие базы данных. Затем, когда появлялся больной, по этой базе данных «пробивались» похожие симптомы и находилось то вещество, которое их вызывает. Оно и становилось лекарством.

В ходе своих опытов Ганеман пришел также к выводу о том, что разведенное вещество оказывается более эффективным лекарством, чем оно же, но в больших дозах. Если вспомнить, что дело приходилось иметь с мышьяком, сулемой, хинином, то удивляться не приходится. Действительно, разведенный мышьяк навредит человеку куда меньше, ему действительно будет гораздо лучше, чем пациенту, получающему концентрированный яд. Так появилось еще одно положение теории Ганемана — разведения, или потенции. Каждое полученное разведение полагалось интенсивно встряхивать для лучшего перемешивания и пропитывания воды «духом лекарства».

В гомеопатической практике разведения бывают десятичными, когда производится многократное последовательное растворение первоначального субстрата в соотношении 1:10 (D), сотенными 1:100 ©, тысячными 1:1000 (M) и пятидесятитысячными (LM) 1:50 000. Чаще всего встречаются С и D. Цифра после латинских букв — порядковый номер разведения: например, С12 — двенадцатое сотенное разведение. Получается С12 так: из стартового раствора вещества взяли 1 мл и добавили к нему 99 мл воды, затем интенсивно встряхнули. Из полученного раствора взяли 1 мл и добавили к нему 99 мл воды, снова встряхнули. И так в сумме 12 раз.

Свой опыт Ганеман обобщил в объемном труде «Органон врачебного искусства» (первое издание — 1810 год), который он редактировал и переиздавал пять раз, шестое издание увидело свет уже после смерти основателя гомеопатии. Эта книга стала библией гомеопатов и отправной точкой распространения гомеопатии по всей планете. Нельзя не отметить, что изначально это учение было более прогрессивным, чем остальная медицина того времени. В отличие от обычных врачей, гомеопаты большое внимание уделяли духовной составляющей заболевания, режиму и питанию. Однако по мере накопления новых знаний аллопатическая (по терминологии Ганемана) медицина к концу XIX века сделала большой шаг вперед, а гомеопатия осталась на прежних позициях, превратившись в достаточно неприятную для врачей оппозицию. Так, Американская медицинская ассоциация (АМА) была создана в 1847 году в основном в целях организованного противостояния гомеопатам.

Принцип лечения подобного подобным сыграл свою роль и в развитии классической медицины. Примером может служить вакцинопрофилактика: болезнь предотвращается введением в организм человека ослабленного или убитого возбудителя. А вот принцип бесконечных разведений (к последнему изданию Ганеман созрел до максимальных потенций, объявив их наиболее мощными и эффективными) научного подтверждения не получил.

А теперь о том, чего Ганеман не знал и знать не мог. Речь пойдет о разведениях с точки зрения более поздних воззрений физики и химии на природу вещества. Берем самую обычную поваренную соль. Как мы знаем в наши дни, ее молекулярная масса равна 58,44, то есть в 58,44 г соли (одном моле) содержится округленно 6,022 x 10²³ молекул NaCl.

Теперь будем делать из соли гомеопатические разведения. Для стартового раствора возьмем один литр воды и разведем в нем 58,44 г натрия хлорида. Теперь мы имеем литр воды, в которой плавают 6,022 x 10²³ молекул нашей соли.

Готовим сотенные разведения, обозначаемые буквой С. Для приготовления первого сотенного разведения (1С) мы берем 10 мл из стартового раствора и добавляем к нему 990 мл чистой воды. То есть количество молекул с каждым новым разведением уменьшается в 100 раз.

На практике получаем следующее: разведение 1С содержит 6,022 x 10²¹ молекул NaCl, разведение 10С — уже 6022 молекулы. В разведении 11С можно обнаружить 60 молекул NaCl, а вот в разведении 12С — всего 0,6 молекулы. Другими словами, существует лишь 60%-ная вероятность, что в 12С можно найти одну молекулу начального вещества. Где-то здесь проходит граница между хоть каким-то теоретическим обоснованием, почему могут работать гомеопатические препараты. В дальнейшем мы будем растворять воду водой до бесконечности, ведь существуют разведения 30С, 100С, 200С и даже больше.

Собственно, этот факт и остается самым большим камнем преткновения для людей со скептическим складом ума. Даже если в 12С и окажется 1 молекула действующего вещества, почему должна действовать именно она, а не молекулы примесей, которых предостаточно в любой воде? Почему натрий и хлор, как в нашем примере, а не магний, кальций, фосфор и разношерстная органика? Ведь их значительно больше.

Ганеман объяснял, что передается «дух лекарства», современные его последователи уцепились за «память воды». Однако ни то, ни другое не выдерживает никакой критики. Действительно, в электромагнитном поле удается «построить» молекулы воды в некую последовательность. Вот только возвращаются они к своему исходному хаотичному состоянию через некоторое время после снятия поля. Некоторое — это нано- или микросекунды.

Но может быть, мы просто чего-то не знаем о мироздании? Безусловно, многое еще неизвестно. Когда-то люди были уверены, что радиосвязь через Атлантику невозможна, не зная, что радиоволны отражаются от атмосферы и для их приема не обязательно быть в зоне прямой видимости. А несколько сот лет назад Землю вообще считали плоской.

Тем не менее радио все-таки работает, и это можно проверить. А вот проверить гомеопатию почему-то не получается. Старейший и авторитетнейший медицинский журнал The Lancet неоднократно публиковал обзоры работ на тему гомеопатии, последний датируется 2005 годом. И всегда вырисовывалась интересная картина. Если дизайн исследований был нарушен, то проявлялся слабый, но все-таки положительный эффект гомеопатии, чуть выходящий за пределы статистической погрешности. Если же ошибок не было, и гомеопатия, и плацебо оказывали на пациентов примерно одинаковое действие.

Между тем инструментарий проверки уже существует, находится он в арсенале доказательной медицины (evidence-based medicine). Это определенный набор требований к клиническим исследованиям, позволяющий отделить зерна от плевел. Через горнило такой проверки уже не прошли многие аллопатические препараты и методики, порой достаточно известные. То же самое касается «альтернативной» медицины вообще и гомеопатии в частности. Ну не удается доказать, что en masse гомеопатия работает. По крайней мере пока не удается.

Доказательная медицина — это, конечно, хорошо. Но с другой стороны, мы имеем массу примеров, когда после обращения к гомеопатам люди излечивались. Причем зачастую от таких болячек, с которыми не справлялись «официальные» врачи.

Например, во время эпидемии холеры в Лондоне (XIX век) смертность в гомеопатическом госпитале была в три раза ниже, чем в обычном. Да и в наше время найдется не одна сотня человек, которым помогли гомеопаты. В чем причина? Это были какие-то другие, «правильные» последователи Ганемана? Отнюдь нет. Есть несколько случаев, когда врач-гомеопат действительно оказывается весьма полезным.

Возьмем пример с лондонской холерой. Классическая медицина тогда не умела обращаться с этим заболеванием, и потому больных лечили кровопусканиями, мышьяком, ртутью и прочими жуткими препаратами и методиками, от которых многие умирали раньше, чем от холеры. А в гомеопатическом госпитале не делали этого, давали простую воду — ой, простите, гомеопатические препараты. В результате выживало гораздо больше народу.

В наше время этот принцип тоже работает. Далеко не все участковые педиатры обладают интеллектом доктора Хауса. Кроме того, за 12 минут, отводимых на первичный прием пациента, практически невозможно толком ничего о нем разузнать, как следует простукать, прощупать и прослушать. А доводилось ли вам когда-нибудь видеть огромные очереди в гомеопатических клиниках или слышать словосочетание «участковый гомеопат»? Нет. Гомеопаты работают в частном секторе, поэтому могут позволить себе два часа собирать анамнез и опрашивать больного. Они банально владеют большим объемом информации о пациенте, чем их муниципально-поликлинические братья во халате. Поэтому процент диагностических ошибок — в абсолютных цифрах — у гомеопатов будет меньше. А вот если попробовать сыграть в игру и поменяться местами, не уверен, что «альтернативные» врачи будут выглядеть столь же блестяще.

Гомеопаты очень тщательно подбирают пациентов. Пневмонии, лакунарные ангины, гнойные отиты, менингиты — со всем этим вменяемый гомеопат связываться не будет. По этой же причине никогда не приходилось слышать, что какой-то больной после тяжелой гомеопатической операции умер потом в гомеопатической реанимации. Поэтому на гомеопатах никогда не будет ярлыка «врача-убийцы», он справляется со всем, за что берется. Просто потому, что у него есть выбор, какого нет у врача «скорой», например.

Еще один прием — использование средств аллопатической медицины. Например, при кожных проблемах назначаются классические гомеопатические горошки и выдается рецепт с прописью какой-нибудь мази с цинком и прочими проверенными и реально действующими вещами. При этом на горошках делается акцент, их прием расписывается очень подробно, вплоть до часов и минут, объясняется, с какими продуктами можно их сочетать, а с какими нет, а вот про мазь упоминается вскользь. Причем горошки нужно пить, например, месяц по сложной схеме, а мазью мазаться дней пять (а больше при этом заболевании и не требуется). После того как проблема исчезнет, что именно пациент будет считать излечившим его средством? Риторический вопрос.

Кстати, на идее совмещения обычной медицины и гомеопатии выросло целое новое направление, гомотоксикология, именуемое «современной гомеопатией». Ее основоположник — Ганс Генрих Рекевег, сформулировавший теорию гомотоксинов («человеческих токсинов») в 40-х годах XX века. Значительное количество продаваемых в наше время готовых «гомеопатических» препаратов по сути являются гомотоксикологическими, то есть конвейерным способом произведенной причудливой смесью действующих начал. Классические ганемановские гомеопаты встретили новинку в штыки, ведь попирается один из основных принципов — индивидуальный подбор и ручное изготовление препаратов. В России одной из метаморфоз этой теории стало учение о «шлаках», от которых необходимо «чиститься».

Ну и последний прием из арсенала недобросовестных представителей любых ветвей и направлений медицины — найти несуществующую болезнь, а потом ее мужественно вылечить.

Лечит больного все-таки не медицина, а врач. Если он грамотный специалист, на самом деле не так уж важно, как именно он называется. Если гомеопат женщину с кистой яичника отправит к гинекологу, а алиментарное ожирение будет лечить горошками, которые по странному стечению обстоятельств никак не совместимы с мучными и жирными продуктами, — честь и хвала такому гомеопату, он настоящий врач. А если гомеопат требует отказаться от антибиотиков при гнойном процессе или предлагает лечить разведениями малярию, туберкулез, диарею у детей или ВИЧ-инфекцию — то это врач в разведении 1 на 10²⁰⁰ и гнать его нужно от пациентов чем дальше, тем лучше. Впрочем, это правило с небольшими изменениями и дополнениями касается врача любой специальности — как официально признанной, так и «альтернативной». Главное, чтобы соблюдался основной принцип работы всех медиков, незыблемый еще со времен Гиппократа: «Primum non nocere! Прежде всего не навреди!»