Бои маленьких самолётов: самый экстремальный моделизм

Михаил Дронов, один из основателей RCCR и член оргкомитета Всероссийского первенства по боям на радиоуправляемых моделях в открытом классе, считает, что отечественный вариант этого сурового вида спорта — самый зрелищный. Редакция «ПМ» убедилась в этом лично, приехав в деревню Лыщиково Рузского района поболеть за участников сентябрьского чемпионата RC Combat RUS Open 2016.

Базовые правила боя на авиамоделях одинаковы для всех классов. Бойцы рубят винтами цветные ленты, прикрепленные к хвостам противников, при этом стараясь сохранить собственные. А вот дальше всё у всех по-своему. Сражаться можно не только на радиоуправляемых моделях, но и на кордовых. Однако в последнем случае бойцы обычно выступают в формате дуэли, то есть один на один, иначе слишком уж трудно не спутать тросы. Этой весной в Жуковском во время празднования 90-летия российского авиамодельного спорта была предпринята попытка устроить рекордную битву с участием семи моделей. Все действо, к большому разочарованию зрителей, продолжалось лишь 12 секунд. «А у нас был случай, когда без единого тарана отлетали целых 17 машин!», — восклицает Дронов.

Словом, групповые состязания для радиоуправляемых моделей. В различных классах на их конструкцию накладываются разные ограничения, что, в свою очередь, сказывается на самом бое. В Европе популярен класс ACES, где используются полукопии самолетов времен Второй мировой. «По нашим меркам они вообще еле летают, — смеется Михаил. — И конструкторской мысли там развернуться особо негде, ведь это закрытый класс. Похожий на наш открытый класс есть у американцев. Но у них очень строгие ограничения по шуму, так что создать действительно шуструю "бойцовку" они тоже не могут. Они несколько раз приезжали к нам на соревнования, даже неплохо выступали. Но в конце концов сказали — нет, ребята, для нас это слишком быстро».

Модели для RCCR — это истребители в чистом виде. Типичная русская «бойцовка» представляет собой «летающее крыло», где нет ничего лишнего. Хвостовой стабилизатор, два элевона, винт любого размера и шага плюс сколь угодно голосистый (выдающий обычно по 97−110 дБ) мотор. Скорость, маневренность и еще раз скорость — вот залог победы в воздушной мясорубке.

«Мы разрабатывали технический регламент для моделей как раз с прицелом на максимально впечатляющую динамику боя. Мы ограничиваем мощность двигателя и общий вес модели. А дальше вы можете строить что угодно, любой формы и размера. Хоть на метле летайте», — поясняет Дронов. Нет ограничений даже на тип двигателя — в этом году, например, в соревнованиях участвовали модели не только с двухтактными ДВС, но и с 500-ваттными электрическими моторами.

Хотя максимальный объем калильных двигателей, работающих на смеси метанола с маслом, ограничен 8,5 см³, большинство конструкторов используют двигатели с объемом 4,2 см³ (как правило, харьковского предприятия Fora) либо «хоббийные» OS-Max объемом 2,5 см³. Использовать что-то более «навороченное» трудновато по двум причинам.

Во-первых, «русский класс» еще пока находится в полуофициальном статусе и развивается исключительно силами энтузиастов. Далеко не каждый авиамодельный кружок может позволить себе покупать дорогие двигатели. Во-вторых, затраты на соревнования и тренировки даже состоятельным поклонникам этого вида спорта могут показаться неподъемными. Каждому пилоту требуется не один и не два самолета. «За сезон, который обычно длится с апреля по октябрь, на участие в пяти-шести соревнованиях и тренировки у меня разбивается по 15 моделей, — говорит Николай Курбатов из клинского клуба "СТК-СЮТ". — Плюс уходит по 60−70 л топлива. Чтобы чего-то добиться, тренировок требуется очень много. Один пятиминутный полет съедает 200 г топлива. Вот и считайте».

«Бойцовка» — это расходный материал. После тарана или неудачного падения повторному использованию подлежит разве что управляющая механика. Но и идеально отлетавшая сезон модель тоже требует ремонта. Высокочастотная вибрация и знакопеременные нагрузки очень опасны. Слегка доработанный «фордовский» движок способен выдать до 30 000 об/мин. Кончик стандартного винта в таком режиме движется со сверхзвуковой скоростью, сотрясая самолет до основания. Неудивительно, что развалившийся без видимых причин коленвал или внезапный отказ топливного катетера — обычное дело.

Сделать модель покрепче — верный путь к проигрышу. Конструкторы бьются за каждый грамм, ибо вес — это скорость. Лучшие образцы весят 600−650 г, рекорд — 580 г. Учитывая, что самый легкий «хоббийный» движок весит около 112 г, две управляющие машинки — по 22 г, плюс приемник с батарейкой да топливо, выходит, что сделать еще более легкую модель уже невозможно даже чисто теоретически.

Качественная «бойцовка» небольшого веса (обычный материал — бальзовое дерево и пластиковые панели) с «допиленным» движком легко развивает 210−215 км/ч по прямой. Широкие элевоны обеспечивают крайне высокую маневренность. Например, типичный радиус разворота для моделей RCCR составляет всего лишь 2,5 м. В результате воздушный бой часто принимает эффектный вид огромного клубка из лент и крыльев.

И тут RCCR превращается из спорта технического в спорт физический. Время человеческой реакции — 200−250 мс. За миг, который уходит на принятие решения пилотом, «бойцовка» пролетает более 10 м. Учитывая, что размер цели — то есть длина ленты противника — всего 15 м, легко представить, как тяжело контролировать бой. «Наши чемпионы показывают реакции на олимпийском уровне», — с гордостью говорит Дронов.

Впрочем, обладатели тяжелых моделей или маломощных «электричек» дерутся на скоростях пониже, в районе 150 км/ч. «Прямые атаки нам просто недоступны, 50 км/ч — это все-таки очень большая разница. Приходится брать мастерством, работать только на контратаках на встречном курсе или когда противник в петле», — вздыхает Альберт Баймурзин из клуба «Тесла». На соревнованиях в подмосковном Абрамцеве, куда допускаются исключительно «электрички», команда Баймурзина неоднократно становилась чемпионом, а вот в RCCR пока не преуспела, хотя стабильно держится в верхней половине рейтинга (обычно в сезоне выступает от 20 до 50 команд).

В области пилотажа RCCR — просто необозримое поле для творчества. «Наши пилоты летают совершенно иначе, чем в других классах. Для моделей с симметричным профилем нет понятий прямая или обратная фигура пилотажа, вверх и вниз они летают одинаково, — объясняет главный судья соревнований Андрей Макаркин. — А теперь добавьте к этому их дикую тяговооруженность, и вы получите что-то вроде воздушного кунг-фу». Редкому пилоту удается сохранить концентрацию на протяжении всех четырех минут боя. А потому неизбежны аварии и прочие конфликты. Не легче приходится судьям. Макаркин начинал судить RCCR Open в 2006 году, когда создатели только-только зародившегося нового класса еще экспериментировали с количеством участников боя. «Эмпирически мы пришли к выводу, что оптимальное число бойцов — четыре. Это и зрелищно и не слишком запутывает наблюдателей», — рассказывает Макаркин.

Однако и за четырьмя бешеными «вжиками», как ласково называют свои боевые машины пилоты, уследить непросто. Внедрить хоть какие-то элементы инструментального контроля до сих пор не удалось — имеющиеся на рынке решения либо недостаточно быстродействующие, либо запредельно дорогие. Поэтому судят по старинке — командой как минимум из девяти человек. Впрочем, поклонники обособившегося от «открытого» RCCR спортивного класса эту проблему решили. «В дуэли, в отличие от местной мясорубки, у тебя есть время подумать над своими действиями. Хотя скорости у нас те же, всего один противник оставляет возможность принимать осознанные решения», — убежденно говорит Сергей Александров из бойцовского клуба в Лыткарино. И пусть дуэль выглядит не столь эффектно, как адреналиновый бой «все против всех», зато она, пожалуй, интереснее с точки зрения спорта. Недаром Александров, несколько лет подряд становившийся чемпионом в спортивном классе, в этом году выиграл RC Combat Open с огромным отрывом от серебряного призера.