В лаптях и с бомбой: Опасная «штука»!

У авиационной делегации аналогичные сомнения тоже были. Но, побывав на авиационных заводах, они убедились, что Вилли Мессершмитт и другие авиаконструкторы показали им самую новую технику. Соответственно, и урожай купленных за валюту «трофеев» был богат. В руки наших испытателей попали буквально все имевшиеся у немцев самолеты — истребители, бомбардировщики, разведчики. Причем не только серийные, но и, например, экспериментальный истребитель «Хейнкель-110». Не обошли вниманием и три разных учебно-тренировочных самолета, а также специальный рекордный мессершмитт. Наиболее интересные с точки зрения советских специалистов машины заказывались в пяти экземплярах, менее интересные — в двух или трех. Были закуплены также моторы и пропеллеры, системы впрыска топлива и свечи зажигания, авиационные прицелы, авиабомбы и электрооборудование...

Лишь на один аэроплан советская делегация не захотела тратить деньги. Хотя немцы уверяли, что пикирующий бомбардировщик Ju-87 вовсю выпускается, наши конструкторы посчитали его курьезным пережитком уходящей эпохи авиации. Зачем изучать вчерашний день? «Юнкерс» с его черепашьей скоростью, неубирающимися шасси, чудовищной аэродинамикой и уродливым внешним видом единодушно отвергли. Кто мог тогда знать, что у этого неказистого самолетика впереди весьма насыщенная боевая биография! В том числе и в советском небе...

Ju-87, он же «Штука» (Stuka, сокращение от немецкого Sturzkampfflugzeug — пикирующий бомбардировщик) стал самым спорным и парадоксальным бомбардировщиком Второй мировой войны. Плохим оружием нельзя хорошо воевать — закон, подтверждавшийся много раз. А вот «Юнкерс» при всей своей очевидной технической отсталости был фантастически эффективным оружием...

Впоследствии входивший в состав той самой делегации советский авиаконструктор Яковлев в своих мемуарах назовет снисходительное отношение к Ju-87 большой ошибкой. Правда, при этом он сошлется на неких «горе-тактиков» — именно они, дескать, не захотели покупать «Юнкерс». Может быть, это просто попытка переложить вину на кого-то другого? Наверняка ведь и сам Яковлев, и его коллеги-конструкторы констатировали, что «Штука» — мягко говоря, не последнее слово авиационной техники. Однако упоминание о «горе-тактиках» у Яковлева не случайно. Это отголосок предвоенных споров по поводу того, как все-таки самолеты должны атаковать наземные цели — бомбометанием в горизонтальном полете, сбросом бомб в крутом пике или штурмовым ударом с пологого пикирования. Советские авиационные специалисты-тактики бомбардировку с пикирования не признавали, а вот их германские коллеги, наоборот, видели в ней отличный способ повышения эффективности ударных самолетов — потому-то и появился на свет Ju-87. В позиции специалистов Люфтваффе был серьезный резон. Судите сами! Допустим, самолет сбрасывает бомбу в горизонтальном полете. Летчик ведет его строго по прямой с постоянной скоростью — а штурман-бомбардир, глядя в прицел, пытается поймать оптимальный момент для сброса бомб. Но ведь идущий на постоянной высоте, с постоянной скоростью и по прямой самолет — просто идеальная мишень для зенитной артиллерии! А противозенитный маневр не проведешь — любое отклонение самолета от боевого курса чревато промахом. Попасть в компактные, малоразмерные цели практически невозможно — слишком велика непредсказуемость поведения свободно летящих к земле бомб.

А теперь представьте, что бомбардировщик с высоты нескольких километров пикирует, падает прямо на цель. Пилот может прицеливаться сам, а попасть в такой самолет из зенитной пушки можно разве что случайно, да и время нахождения на боевом курсе существенно меньше (спикировал, сбросил бомбу — и свободен!). Отделившаяся от пикировщика бомба имеет вектор скорости, практически совпадающий с вектором движения идущего на цель самолета. И попадет она куда надо с гораздо большей вероятностью, чем несущаяся к земле по параболе бомба, сброшенная из люков «горизонтального» бомбардировщика.

Потому-то в предвоенной Германии уделяли повышенное внимание созданию работоспособной конструкции штурмовика. Сначала это был биплан Хеншель-123, а потом — Ju-87, выигравший у конкурентов специальный конкурс рейхсминистерства авиации. Скептицизм советской делегации имел под собой основания — самолет родился в 1934 году и к 1939-му смотрелся архаичным. Главное, что отличало его от более современных конструкций, — неубирающиеся шасси, от которых повсеместно отказывались. Организовать уборку шасси было несложно, а улучшение летных характеристик она давала существенное. Создатели «Штуки», однако, предпочли убрать колеса своего детища в обтекатели-«штаны», к тому же для прочности снабженные подкосами.

Интересно, что на первом опытном образце самолета, которому впоследствии предстояло бомбить Великобританию, стоял двигатель... Rolls-Royce. В дальнейшем на самолет ставились моторы разработки немецких конструкторов, все более и более мощные. Экипаж состоял из двух человек — пилота и стрелка, защищавшего заднюю полусферу. Внешний облик «Штуки» вышел довольно жутким, но не лишенным грубоватого «боевого» шарма. Рубленые формы, крыло типа «обратная чайка», характерная «борода» радиатора под мотором и пресловутые неубирающиеся шасси — спутать «Штуку» с каким-то другим самолетом было невозможно. Пикируя на цель, юнкерс напоминал хищную птицу, которая, выставив вперед лапы, падала на добычу. На лапы были похожи «штаны» обтекателей шасси, которые, впрочем, вскоре после запуска «Штуки» в серию переделали, заменив на каплеобразные «лапти». Именно из-за них на Восточном фронте машина получит прозвище «лаптежник» — так с некоторым оттенком презрительности ее будут называть советские летчики.

Определяющей характеристикой Ju-87 была прочность, которую обеспечивала цельнометаллическая конструкция. Ведь в момент выхода из пике перегрузка может достигать пяти и более g — и такую проверку на прочность планер самолета должен был выдерживать в каждом боевом вылете! С другой стороны, в кабине самолета сидел пилот, который при такой перегрузке должен был управлять «Штукой». И не просто выводить ее из пикирования, а совершать множество самых разнообразных операций. Дело в том, что пикирование — экстремальный режим полета, и характеристики самолета в нем должны меняться. К примеру, при резком возрастании скорости нужно во избежание переохлаждения закрыть шторки радиатора. А когда на выходе из пике мотор работает на пределе своих возможностей, шторки надо как можно быстрее открыть — иначе двигатель перегреется. Далее, на выходе из пикирования, надо переключать шаг винта. Нужно также менять положение триммеров, воздействующих на рули высоты и берущих на себя часть усилий летчика... Ну и, само собой, пилоту надо работать ручкой, педалями и сектором газа! В общем, нужно произвести массу совершенно обязательных действий, невзирая на перегрузку, вражеский огонь и стремительно приближающуюся землю.

Стало быть, пилот пикировщика должен быть высококвалифицированным специалистом своего дела. Может быть, потому и не нравился этот тип самолета советским «горе-тактикам». Они были отнюдь не дураками — скорее реалистами. Подготовку летных кадров в СССР осуществляли, ориентируясь на количество, а не на качество. А плохо подготовленный пилот пикировщика имеет слишком много шансов воткнуться в землю — причем даже в мирное время, на самой обычной тренировке. В СССР считали, что будущее за штурмовиком — самолетом, который атакует с пологого пикирования и поражает наземные цели в основном своими пушками и пулеметами. Ил-2, продукт этого направления тактической мысли, был лучшим самолетом в своем классе (о нем мы писали в №3 за 2004 год). Но, например, точно сбросить с него бомбу было проблематично. В момент сброса бомб летчик не видел цели — ее закрывал длинный капот самолета. Прицеливаться он мог лишь приблизительно, по нанесенным на капоте рискам.

А реактивные снаряды, пушки и пулеметы были эффективны лишь против автомобилей и пехоты — но не против танков. До появления специальных противотанковых авиабомб, поражавших большую площадь, боевая эффективность штурмовиков оставляла желать лучшего.

В Германии пилотов готовили очень тщательно. В программу подготовки входило даже пикирование под углом 90 градусов, то есть отвесно к земле! Научившись выполнять такой прием, летчик легко пикировал на цель в боевых условиях, когда угол атаки составлял порой 70−80 градусов. С другой стороны, создатели «Штуки» сделали все, чтобы облегчить работу пилота. Самолет был оснащен полуавтоматическими устройствами ввода и вывода из пикирования — они выполняли за пилота все второстепенные функции, давая ему возможность сосредоточиться на управлении самолетом.

Да, по сравнению с Ил-2 «Штука» была практически не бронирована — но это ей было и не нужно! В пролетающий над головами штурмовик с земли стреляло все, что имело ствол — от зенитных пушек до парабеллумов. Иное дело — устрашающий пикировщик, который сваливается с большой высоты, быстро увеличивается в размерах, направляясь, кажется, прямо на тебя... На стойках шасси у «Штук» стоят крыльчатки, которые вращают воздушные сирены, и пикирующий самолет издает леденящий душу вой. Вот от него отделяются бомбы и с жутким свистом (для пущего психологического воздействия на них закреплены специальные свистки!) несутся к земле... Будет ли в такой ситуации солдат хладнокровно стрелять в «Штуку» из своей винтовки или бросится куда глаза глядят в поисках укрытия? Ответ очевиден. Кроме того, лобовая проекция пикировщика слишком мала, чтобы в него можно было попасть с земли в момент атаки.

Уже во время захвата Польши эффективные атаки «Штук» создали самолету отменную репутацию, а во время блицкрига во Франции она только улучшилась. Другой пикирующий юнкерс, двухмоторный Ju-88, чаще использовался в глубине обороны противника, причем нередко как горизонтальный бомбардировщик. Ju-87, обладавший меньшим радиусом действия, нацеливался на объекты вблизи линии фронта — и атаковал цели на виду у своих войск, вызывая их бурное одобрение. В отличие от любых других типов ударных самолетов пикировщик мог поразить точечную цель — танк, паровоз, мост, здание, огневую точку. Идеальной целью для пикирующих бомбардировщиков были корабли — не зря такое внимание развитию этого класса самолетов уделяли США и Япония, соперничавшие на Тихом океане. Авианосный вариант «Штуки» тоже был сделан, но свой единственный авианосец «Граф Цеппелин» гитлеровцы хоть и спустили на воду, но так и не смогли достроить. Впрочем, пилоты «лаптежников» действовали против английского флота и с береговых баз — причем довольно успешно. Досталось и нашим кораблям...

Как свидетельствует лучший пилот «Штуки» Ганс-Ульрих Рудель, именно ему удалось 1000-килограммовой бомбой потопить советский линейный корабль «Марат». На самом деле нельзя однозначно приписать успех именно Руделю — основанием для этого служат как раз его собственные воспоминания «про войну и про бомбежку, про большой линкор ‘Марат'». Чья именно бомба попала в погреб с боезапасом и вызвала детонацию, установить, конечно, невозможно. Но факт остается фактом — после атаки Руделя и его сослуживцев на «Штуках» «Марат» разломился пополам и пошел ко дну...

Парадоксальным образом аэродинамическое несовершенство «лаптежника» помогало летчикам. Неубирающиеся шасси и воздушные тормоза делали скорость пикирования относительно небольшой. Летчик имел возможность контролировать поведение самолета в пикировании — и при необходимости доворачивал на цель, если она уходила из прицела. А вот у пилотов советского пикировщика Пе-2 такой возможности не было — он обладал более совершенной аэродинамикой и поэтому, несмотря на тормозные решетки, «камнем» падал вниз.

Пикирование на Ju-87 было настолько комфортным, что летчики определяли высоту выхода из пике визуально, исходя из размеров наземных объектов. Из-за этого случались и курьезы... В Англии до сих пор сохранилась ветка узкоколейки, по которой курсирует состав — паровоз и вагоны там очень похожи на обычные, только маленькие. Об этом, естественно, не знал пилот атаковавшей поезд «Штуки», маленький паровоз в прицеле ввел его в заблуждение. Из пике он начал выходить слишком поздно — и врезался в землю! Получилось, что паровоз сбил самолет... Впрочем, для более осмотрительных пилотов Ju-87 была установлена система, звуковым сигналом извещавшая летчика о достижении высоты, на которой надо начать выход из пикирования.

Поражать цели Ju-87 мог отменно. Но «Штука» оказалась «самолетом чистого неба» — могла действовать только там, где Люфтваффе имели преимущество в воздухе. Сбить Ju-87 было проще простого — потому-то советские истребители считали «лаптежник» второсортным самолетом.

В момент выхода из пикирования (да и не только) самолет был беззащитен. В отличие от остальных немецких бомбардировщиков «Штука» не имела нижней огневой точки. На Ил-2 ее тоже не было, однако штурмовики летали над самой землей и подобраться к ним снизу было практически невозможно. А Ju-87 атаковал с высоты...

Первые серьезные потери «Штуки» понесли в «битве за Англию» — британские Спитфайры и Харрикейны значительно сократили их количество. Геринг был вынужден изъять вооруженные «Штуками» части из состава атаковавших Великобританию сил. На Восточном фронте «лаптежники» были хороши ровно до тех пор, пока советская авиация не оправилась от потерь первых месяцев войны.

«Тяжеловооруженные юнкерсы держали крейсерскую скорость — около трехсот километров в час. Внезапно свалившись на них со стороны солнца, мы нажали на гашетки пулеметов. В перекрестье моего прицела — лидер первой группы юнкерсов. Короткая очередь, еще одна... Бомбовоз, будто перерезанный надвое, рухнул вдалеке от гремячьевской переправы. Мой ведомый Виктор Александрюк поджег замыкающий самолет. Из второй группы горящей головешкой вывалился третий пикировщик. Так вам, пираты!» Так описывает атаку на «лаптежников» Герой Советского Союза Иван Вишняков — но подобного рода эпизоды можно найти практически в каждой книге воспоминаний советского летчика-истребителя. Из 59 самолетов, сбитых Александром Покрышкиным, 23 Ju-87, при том, что наш знаменитый ас брал на себя самую трудную боевую работу — предпочитал сражаться с истребителями.

Для немецких же истребителей-рекордсменов, гнавшихся за увеличением личных боевых счетов, сопровождение бомбардировщиков было непрестижной боевой задачей. Наиболее подготовленные кадры пикировщиков были выбиты, а новички не могли действовать эффективно. Попытка переделать Ju-87 в противотанковый штурмовик, вооружив его 37-мм пушками, оказалась неудачной. Летчики калибра Руделя могли прицеливаться не просто в танк, а в его уязвимые места, например в двигатель. Но таких асов было все меньше — и в 1944 году «Штуку» сняли с производства. Части пикировщиков перевооружали истребителями FW-190, под которые подвешивались бомбы.

А ведь пикирующие бомбардировщики, появившиеся еще в годы Первой мировой, как раз и были истребителями с бомбами! Всё вернулось на круги своя...