Как появилась знаменитая фраза Veni, Vidi, Vici

Эта фраза дошла до наших дней отчасти потому, что ее повторяли и перефразировали многие мировые правители. Например, так сказал Ян III, король Польши, в 1683 году после битвы при Вене, адаптируя слова Цезаря к христианской эпохе. Уинстон Черчилль, большой поклонник римского диктатора, писал Veni, Vidi, Vici, когда англо-египетские войска захватили Судан в конце XIX века.

И хотя многие знают эту цитату, немногие, возможно, знакомы с ее полным историческим контекстом. Ее первоначальное значение гораздо более тонкое, чем то, которое она приобрела сегодня. Согласно трудам как древних, так и современных историков, слова Veni, Vidi, Vici сыграли решающую роль в приходе Цезаря к абсолютной власти.

Современные толкования цитаты относятся к трем древним источникам, в каждом из которых описывается несколько иная последовательность событий. Все источники сходятся во мнении, что Цезарь произнес эти три знаковых слова в ответ на свою кампанию против Фарнака II, царя Понта, которого он победил в битве при Зеле в 47 году до н. э., положив начало Митридатовым войнам (серия войн между Римской республикой и Понтийским царством в I веке до н. э.). Однако они расходятся во мнениях о том, как Цезарь передал свое послание и кому.

Согласно словам Плутарха, родившегося почти через столетие после событий на Зеле, генерал придумал эту фразу в разговоре со своим другом Амантием. Греческий историк Аппиан, живший на несколько поколений позже Плутарха, утверждал, что эта фраза была не произнесена, а написана; в своих трудах он утверждает, что Цезарь написал эти слова в письме, в котором сообщал Риму о своей быстрой и решительной победе над турецким царством.

Римский историк Светоний, который моложе Плутарха, также утверждает, что эти слова были записаны, но не буквами и словами! Он считал, что они были начертаны на табличках и выставлены на всеобщее обозрение во время триумфального возвращения Цезаря в Вечный город в 46 году до нашей эры.

Историки долго спорили, какой из этих трех сценариев более вероятен. Однако многие склоняются именно к теории Светония. Хотя Цезарь вполне мог произнести эти слова мимоходом, прежде чем записать их, эти слова должны были быть «грандиозной публичной демонстрацией».

Большие таблички с надписями, или титулы, о которых упоминал Светоний, были важной частью римской военной культуры. Всякий раз, когда полководцы возвращались в Рим после успешной кампании, они устраивали пышные парады, чтобы отпраздновать свои победы. Во время этих парадов титулы служили той же цели, что и баннеры и рекламные щиты сегодня, представляя важную информацию широкой аудитории. Обычно они сообщали практические подробности об их соответствующих кампаниях, такие как количество убитых врагов и взятых в плен, общая стоимость сокровищ или списки разрушенных городов.

Цезарь перевернул эту вековую традицию с ног на голову, представив своей аудитории лозунг, а не статистику. Veni, Vidi, Vici — это неортодоксальная и вызывающая самореклама.

Согласно Светонию, Veni, Vidi, Vici указывало не на «события войны... а на скорость, с которой она была закончена».

Акцент на скорости в этой фразе не только продемонстрировал таланты Цезаря, но и принизил достоинства его политических соперников, включая его бывшего союзника и члена триумвирата Помпея Великого. Помпей вместе с полководцами Луцием Корнелием Суллой Феликсом и Луцием Лицинием Лукуллом сражались с Понтом почти 20 лет — кампанию, которую Цезарь смог завершить за пять дней после своего прибытия в Зелу.

Однако, прежде всего, Veni, Vidi, Vici — тщательно срежиссированное представление для саморекламы. Склонность Цезаря к ораторскому искусству и пропаганде намного превосходила его мастерство на поле боя, а беспрецедентное использование им речи от первого лица знаменует собой важный поворот в политической истории Рима. В то время как предыдущие полководцы приписывали свои личные успехи Республике, которую они представляли, Цезарь был единственным, кто прославился своими военными достижениями.

Провозгласив «Я пришел, Я увидел, Я победил», Цезарь перестал быть винтиком республиканской машины. Он утвердил свою власть как диктатор, единоличный и абсолютный правитель, который хотел изменить Рим по своему образу и подобию.